Павел Фёдорович Слатвинский.
Родился 26 сентября 1963 г. в с.Новосанжаровка (Омская обл.)
Псевдонимы: Скифъ, Украденный Рыжий Клоун (УРКъ).
АВТОБИОГРАФИЯ
Моя биография проста: родился ближе к Раю, умру где-то скраю.
Эпиграф (ко всему моему творчеству, видимо).
Сморкнусь на ветер
и дивлюсь, в который раз...
/цитата из меня/
1. ***
...мысль изречённая есть ложь...
/Ф.Тютчев/
Но как же нам не изрекать?
Неизречённость
точит душу...
Пусть словом мысль я нарушу,
Но ты сумеешь
воссоздать!
2. ***
Бывают дни, когда до жути жизнь мила.
Так жить в охотку, даже стыдно за себя.
И благодарен втрое той, что родила,
и глаз не щуришь, белый свет любя,
и чтобы не застить его - не куришь.
И видишь - Гавриил летит, трубя.
3. ***
Облака в небесах, небеса в облаках -
разный взгляд на одно и то же.
Дай свои мне глаза
и я буду тобой на чуть-чуть,
но это так много - это целое небо
двумя парами глаз.
Так гораздо целее. Ты видишь?
4. ***
Зачем, поэт, ваяешь стих?
Зачем бумагой подтираешь
секреции своей души?
Зачем? О славе ли мечтаешь?
Порок ли эксгибиционный
твоё стило не зачехляет?
Метафора ль "глаголом жечь"
тебя ночами вдохновляет?
Скажи, какая честь иль нечисть
ворует у тебя покой
и всё ведёт тебя куда-то?
А если поводырь слепой?
Молчишь, обиду затая,
и дискутировать не хочешь...
5. ТРОПОУКЛАДЧИКИ
Батюшкову
с юмором и уважением.
Поэзия и в малых родах
есть искусство трудное.
/К.Н.Батюшков/
Писать стихи - мудрёность велика.
Тут краснобаем быть - ничтожно мало.
А если ещё так, чтоб - на века...
Вот даже Батюшкова помнить трудно стало.
Поэзия и в малых родах - есть.
Рожают все - без бабок-повитух -
Да так, порою, что ни встать, ни сесть,
Не вышептать и не промолвить вслух.
Я тоже героический родитель,
Бесстрашно пуповины иссекал.
Народная тропа? Ко мне? Вы льстите.
Нет, здесь на заднице с Парнаса я съезжал.
6. неБЕСное ("Фауст"-2)
Ко мне с небес спустился бес.
И потому никто его не видел,
что беса ждут из-под земли всегда,
а он - с небес! вот так он всех обидел.
Две чашки кофе выпил он с устатку
и даже сигаретой угостился,
потом внимательно в глаза мне посмотрел,
вздохнул и, наконец, разговорился.
-Нет жизни, знаешь ли, ни в небе, ни в земле.
Вверху от святости всеобщей беспросветно,
внизу же чад от хоров греховодных,
лишь ваша местность синтезом приметна.
Здесь и святошу заведут в загул,
и для развратника найдут местечко в келье,
да и вообще - есть в каждом свет и тьма.
Не это ли, воистину, веселье?!
Поэтому, пройдя круги всея,
у вас я порешил остановиться.
Ну как, берёшь меня ты в квартиранты?
Прикинь, как вся округа удивится!
Ну что могу ему сказать в ответ?
Бес плавал, бес доподлинно всё знает.
Какую плату бы с него содрать?
Ишь, разморило вшивого, зевает!
Совета, братия, у вас я попрошу:
мне свинорылого гнать от себя в три шеи
иль выпарить как можно больше пользы?
Ведь фрукт он тот ещё, не без затеи!
7. ***
В.К.
с улыбкой и любовью
Она поселилась на северном полюсе в ледовой, но тёплой халупке,
плавала в полынье ваяла мифические фигуры изо льда и жила с натуралом тюленем,
писала длинные тексты на снегу и была по меньшей мере Бродским в юбке,
дань отдавая в своих сочинениях красивой и громкой тюленьей фене.
Долгой-предолгой-предолгой трескучею ночью почти с ноября и почти по март,
когда тюлень экономит жир, а из развлечений только сияние в небе, -
она томилась в халупке, беременная диссертацией по теме "Полярный Арт",
мысли завязывая узелками на собственных волосах и совершенно забыв о насущной рыбе.
И когда первый луч пробивался сквозь нагроможденья торосов,
и тюлень веселел, фестивалил и карнавалил, брызгал слюною и семенем,
она дико желала ближневосточного загара, глядя на своё тело, лиловое от тюленьих засосов,
но девственные неисписанные снега и юбка Бродского давили на неё миссионерским бременем.
8. А Я С СУДЬБОЮ...
Т.
Ты ждёшь меня за тем вон поворотом,
не куришь и от этого трудней
считать минуты...
Ты температуришь
и делаешься всё нежней и злей.
А мне судьба - жестокий мой гаишник -
талон проткнула, бензобак и шины,
потом игриво так мне подмигнула
и разлеглась внутри моей машины.
Ты ждёшь меня. И в ревности сгораешь,
ломаешь руки, проклинаешь небосвод.
А я с судьбою...
Из-за этой суки
опять в твой не вписался поворот.
9. МЕЖДУ НАМИ
О.И.З.
Кто ведьму не любил, любви не знал.
Несчастна женщина, коли она не ведьма, -
С ней полуспит мужской любви кимвал
И нехотя идёт к своей обедне.
Лишь ведьме достаётся в полный рост
Мужское тело вместе с потрохами,
С душой бесполою, взметнувшейся до звёзд,
С мужскими неуклюжими словами.
И, между нами, только ведьмы так
Искусны в поддержании пожара -
Лишь только остывать начнёт простак,
Вновь волдырит его от ведьминого вара.
И действие угара длится, длится...
Всё это на себе я испытал.
И тщетно лбом в иконостасы биться -
Кто ведьму не любил, любви не знал.
10. МАРИНОВОЕ Poco Doloroso В ЧЕТЫРЕ РУКИ
...Долг и честь, Кавалер, - условность.
Дай Вам Бог - целый полк любовниц!
Изъявляя при сем готовность...
Страстно любящая Вас
- М.
/М.Цветаева/
Мне нравится, что Вы больны,
Единственная Ева Цвета.
За Вашу боль своей вины
Не сброшу в сети Интернета.
Вино вины я, как Мазох,
Пью жадно, длинными глотками,
Обидно, что ещё не сдох
И не предстал нагой пред Вами.
Но Вашею рукой петля
Времён, намыленная густо
(Ведь Вы меня старались для?),
Сжимает шею мне до хруста.
Мариновый кругами свет
Стоит, стоит перед глазами,
Как будто с Вами тет-а-тет...
Как будто стал мужчиной с Вами.
А Вы больны. И Ваша боль
Передалась. Ко мне. Путём.
...Ну, как? Сумел сыграть я роль?
А ведь играли мы вдвоём...
11. ***
Извечная надежды ненадёжность -
Себя с собою примирить, кого-то встретив...
За встречами крадутся расставанья,
Желанье видеть страстью ненавидеть
Сменяется, аки в калейдоскопе.
Нить близости, сквозь дали протянувшись,
Вдруг обрывается - лишь даль преодолей, -
Соприкоснувшиеся руки пудря прахом.
Воображенье, оскорблённое реалью,
Простить не может неоправданных надежд.
И вот уж нет того, что лишь вчера
Ещё манило, волновало, жило.
И нет, увы нам, нет дороги вспять,
А впереди пред нами лишь безбрежность
Щемящей пустоты, и взгляд навылет
Её пронзает, ни за что не зацепясь...
12. САГА О ЖЕЛЕЗНОЙ ТРЕВОГЕ
Т.
Стук на стыках извилин тревожит слегка -
мозговые пути неисповедимы.
Принесённые ветром издалека,
залетают в окно звуки радости мнимой...
Вагонный гон, купейное копанье,
молчанье чьё-то, чей-то разговор,
бежанье глаз и чей-то взгляд в упор,
своих вчерашних мыслей развенчанье...
Под коридорный тусклый свет ночной,
под суету, а боле под покой -
железное дорожное закланье...
За что мне дан билет в вагон не твой?
Понять могу. Но только головой.
13. ***
Она писала письма Богу,
своей душой марая лист.
С ума сходила понемногу,
а Бог... далёк, высок и чист.
А Бог её, конечно, слышал
и отвечал ей терпеливо.
А у неё съезжала крыша,
съезжала мягко и красиво.
Она строчила письма Богу
и письменный ответ ждала.
Ему она писала много,
мне - ни строки. А ведь могла...
14. ***
"Осеннею порой ненастной
я понял - нет любви несчастной", -
такие строчки я когда-то написал.
Смешной! Тогда ещё не понимал,
что красивее будет без "несчастной".
Да и осеннее ненастье ни при чём.
Как гениально кратко - "нет любви",
как будто унитаз задел плечом,
с похмелия не помня ни о чём.
15. ОЧЕНЬ ФИЛОСОФСКОЕ
"Кока-колу" не люблю,
я люблю компот.
Горкой косточки кладу
я на твой живот.
Я серьёзен и задумчив,
а тебе - хи-хи.
Косточки с пупка сползают
на мои стихи.
16. С ПЬЯНЫХ ГЛАЗ
(Пробка - донышко. Транзит.)
Пой же, пой! В роковом размахе
Этих рук роковая беда.
Только знаешь, пошли их на х..,
Не умру я, мой друг, никогда.
/С.Е./
Даёшь "Англетеры" в каждой деревне!
Чтобы больше поэтов было на душу!
Чтобы соплюхи плакали ревмя,
Чтобы злословили в гроб кликуши.
Пусть их - рвут и ревут обо всём.
А мы, тем временем, врежем водки.
Туда, где мозги не блещут, пойдём
Меряясь лёгкостию походки.
И утром, в стаканы разлив "Ркацетели",
Как муз возлюбим мы женщин всех,
Всех тех, которых ещё не имели,
Которых ждёт среди нас успех.
Да, бывает порой в роковом размахе
Этих ног
рай такой, что просто... банзай!
А получила успех и - ... до свиданья.
С днём рождения что ли, Сергей, наливай!
3 октября
17. ***
Не стреляй в меня глазами,
нет во мне давно десятки.
18. ***
По телефону у тебя короче юбка...
19. ***
Т.
Когда наше с тобой Н И К О Г Д А
Капля за каплей сойдёт на нет,
Когда догонит твоя звезда
Мою, к земле процарапав след,
Когда не нужен будет коттон,
Вельвет не нужен и даже кожа,
Когда не станет уже препон,
Когда дыханья не станет тоже -
Тогда... опять придёт Н И К О Г Д А
И нам под страшным-страшным секретом
Откроет: всё, что в том Н И К О Г Д А,
Уже никогда не будет в этом.
20. ***
Е.
Ты из меня уходишь, но - медленно.
Возвращаешься снова и снова.
Тебя не слушаю, на тебя не смотрю,
корча слепо-глухо-немого.
Я не хочу (не объяснить на пальцах),
чтобы ты стала сезонным шлягером.
Уходи же! - за журавлями, за горизонты...
Наш дуэт ни в черне, ни набело
пусть нигде никогда не звучит.
Возвращайся же - реже и реже,
и в глазах моих не ищи
для настроенья букетов свежих.
И молчи, ради Бога, молчи...
21. ВЕСЕННЕ-УЛЫБЧИВОЕ
...напиши для души мне немного
и для тела скорей напиши...
/Т./
Весна. Девчонка, торжествуя,
бедром толкает воздух тёплый,
проснувшейся природы вопли
в себе отчётливо почуя,
она идёт, душой нагая,
и сердце просится наружу
и, как любимейшему мужу
всё тело ветру подставляя,
вбирает жадно жизни соки
и ест глазами эти строки,
что я смеюсь над ней, не зная!
22. ***
Т.
Ты мне нужна. Зачем - и сам не знаю.
А ведь не за горами тридцать три.
Не мальчик. Но лишь смутно понимаю -
не плотский это естества каприз.
Влечение души и взглядов общность?
Или тоска не знамо по чему?
Да ни к чему совсем мне эта точность,
исчезнет всё, когда я всё пойму.
Лукавлю сам с собою? Да, лукавлю.
Обычно это называется любовью.
Ну что же, я название оставлю.
А ты? Поводишь иронично бровью...
23. ***
Т.
Я приду к тебе дорогой долгой,
упаду в открытые объятья.
И пускай созвездья суетятся,
торопясь лучами нас распять.
Осторожно я разглажу брови -
эти крылья так уставшей птицы -
и увижу, как дрожат ресницы,
и улыбка трогает уста.
Как вблизи проста вся архисложность
принятого издали закона:
ты глаза открыла, как иконы, -
вынимать себя из них не стал.
24. ***
Т.
Она подумала, что дождь не будет слышен,
что расстоянье скрадывает звуки.
Но злаков сердца капельные стуки
и струйки голоса ко мне
не стали тише.
В отсутствие меня обняв гитару,
она тихонько намагничивала голос
иронией и грустью - спелый колос
вплетался стебельком
в мою Сансару.
Зачем скрывать, я так бы жил - влюблённым
в её присутствие в одном со мною мире.
Но тихо ходики тик-такали в квартире
и подтверждали нам отсутствие времён...
25. ***
иду по лужам, как большой корабль.
лужи любят моё отражение.
а ты? любишь моё отражение?
я ещё никогда никуда не пришёл.
лужи замёрзнут, снег ляжет на лёд.
а ты? тоже ляжешь на лёд?
скажи мне - где сторона света,
скажи хотя бы что она есть.
а ты? где-нибудь тоже есть?
мы кричим, перебивая друг друга,
но не слышим даже себя.
мы боимся услышать себя.
ты не знаешь, как меня зовут,
и поэтому не зовёшь никогда.
неужели меня не будет никогда?
найди мне место в окружающей среде,
и я буду окружать тебя незаметно.
все лужи кончаются незаметно.
это главное достоинство луж.
ты села бы ради меня в лужу?
ради тебя я готов встать из лужи.
но лужи любят моё отражение.
я не прошу обнять меня, я прошу понять.
обними, если это поможет тебе понять -
почему лужи любят моё отражение
26. ПОДНЕБЕСНАЯ ТОСКА
Луна по осени желта, как никогда.
И сны, такие жёлтые мне снятся.
И стынет в речке жёлтая вода.
И окна лампочками целый день желтятся.
И даром что грачи черны как ночь,
Но в стаи жёлтые кучкуются упрямо.
И тёмно-жёлтым утром свою дочь
Подводит к школе жёлтенькая мама.
И жёлто прозвенит сквозь дождь трамвай,
И лужи вспорет жёлтое такси.
Хоть спи весь день, а хоть всю ночь гуляй -
Иного цвета в эту пору не проси.
Всё жёлто - и асфальт, и небеса,
И лица жёлтые вокруг меня кружатся.
Омск не Пекин, но вот ведь чудеса:
Я начинаю в жёлтое влюбляться!
Я жёлтое лицо целую в губы
И груди жёлтые в свои ладони прячу.
О девы жёлтые, вы осенью мне Любы
И Кати, Лены, Тани... Желтозряче
Я среди вас ищу глазёнки Сю -
Они узки и жёлты-жёлты-жёлты!
Ты слышишь, Сю? Тебя я попросю,
Вкрути в мои мозги цветные болты!
Ведь сколько можно! Жёлты даже мысли!..
...Но ты не Сю. И даже сентябрём
Твой образ к лику жёлтых не причислен.
Увы, горишь ты розовым огнём.
Кружатся лица, листья... И листы
Всё падают из вскрытых мной конвертов.
Когда же упадёшь ко мне и ты -
Зайчонком солнечным на краешек мольберта?..
27. КОНЕЦ АВГУСТА
Почти осенние дожди
по моим окнам застебали -
грядёт любимая пора.
И всё бы хорошо,
но кредиторы, как назло,
назойливостью за... достали,
и с головою я укутан
в печаль, как в плед большой...
28. ***
Осень смотрит в мой бесстыжий глаз
и смущается, и мокнет от желанья.
Для неё ведь всё не в первый раз,
но всегда, как у девчонки, дрожь незнанья,
но всегда - паденья медленный экстаз
листьев, чувств и тел... И наказанье:
заморозится, завьюжится, загубится,
позабудется, на целый год разлюбится...
29. ***
Давай любоваться любовью...
/Светлана С./
Давай заниматься занятьем
полезным: примеркою платья,
раскройкой перчаток и шапок,
черченьем лекала для тапок
да штопкой колгот и носочков
для дочки и пары сыночков.
Давай-ка займёмся, подружка,
с тобою мы мягкой игрушкой,
звездой из картона для ёлки
и ковриком для кофемолки.
Починим давай, дорогая,
отвёрткой и словом пугая, -
видюшник, утюг с пылесосом,
два тостера с велонасосом.
А после - пусть шепчутся люди! -
займёмся мы тем, что на блюде!
30. СОНЕТ
(стилизация по Ф.Сологубу)
Когда руки твоей касаюсь ненароком,
Мне трудно разговор вести неспешный.
И я молчу, твоим любуясь оком,
Не свят во взгляде, в мыслях небезгрешный.
Черты лица твои чуть тронуты пороком,
Тебе не чужд ночей кураж потешный,
В глазах же бьётся неизбежным роком
Тоска без дна и страсти свет нездешный.
Мне страшно гибели своей, вновь затеваю
Беседу светскую и взгляда избегаю,
Но жду касаний новых безысходно,
Всё будет, знаю, как тебе угодно:
Мне суждена тобой потеря головы
И блеск костей от волн людской молвы.
31. ***
Порою от нечего делать
Пытаюсь припомнить когда же
Когда же я умер и сколько
По мне было пролито слёз
И лет мне тогда было сколько
Все тридцать иль двадцать девятый
А может быть только семнадцать
И кто же был рядом в тот миг
А миг тот был равен неделе
Десятку ль годов он равнялся
Иль слову иль взгляду иль вздоху
А может ещё он идёт
Да в сущности вовсе не важно
Когда и куда же я умер
Ведь просто от нечего делать
Я взял да родился
И ты
32. ***
Напишу стишок про полукеды -
ведь стихов и так что снежный ком
про уже изорванные кеды,
мне писать про кеды стало в лом.
Полукеды! Сколько в этом слове
смысла для поэта собралось:
словно полушаг на полуслове,
будто полу-конь, а полу-лось.
Полукеды зашнурую ночью
и гулять уверенный пойду.
И безлунной тёмной полуночью
я в полу-историю войду.
Я ввяжусь, впишусь в неё для смеха -
миру полукеды покажу.
Поддаваясь звукам полусмеха,
полукедами везде понаслежу.
Обойду одну шестую света,
изорву я полукеды в дым,
и однажды дама полусвета
скажет мне: "Ты стал совсем седым".
Глядя ей в глаза полусерьёзно,
я скажу: "А ну-ка, ты примерь".
А она воспримет всё серьёзно,
в полукеды прыгнет - и за дверь.
Полукеды были, были, были!
А теперь их нету у меня.
Этой полусказке-полубыли
много лет, и всё это... угу.
33. КАИНОВЫ СТРАДАНИЯ
Возможно ли жить, не зная утрат,
ответствуй мне, Авель, любимый мой брат.
Коль горе во век не дано нам избыть,
скажи - лицемерье ль весёлыми быть?
О сколько на свете проблем не решённых -
как кур потрошённых, как кур потрошённых...
Мой брат, ты скажи мне, зачем так бездарна
судьба,что играет со мною коварно?
Откуда у ней свора злобных вассалов?
Я душу запродал! Ей этого мало.
Меня обложили, как дикого зверя,
и гонят, и гонят, всю жалость похеря.
А где-то охотник таится в засаде -
в глазах два заряда и взгляд его жаден.
Откуда мне милости ждать и дождусь ли?
Уж бьют в барабан, а не тренькают гусли...
Уж лучше бы смерть мне от брата принять,
чем стать свою под ноги своре ронять.
О Авель, признайся, уже ты раскаян,
что не был проворней, чем братец твой Каин!
34. WEST
Цивилизация дистрофиков,внимай!
Внимай мне, умирающая раса!
Не души, - сапоги мы тащим в рай...
Мы перестали есть сырое мясо,
мочиться разучились под кустом,
нам подавай уютный памперс в спальню,
и теле-дядя лучше нам знаком,
чем близкие - далёкие ментально,
мы разучились слышать тишину
и босиком ходить зимой и летом,
мы извратили всякую войну
и смысл её потерян нами где-то.
Мы жалко смотримся на фоне... фона нет!
Фоним мы сами в мгле полураспада.
Ублюдки мы! И даже белый свет
для нас упрёк-укор, а не награда...
35. ***
Дни-страницы шуршат, отрываются, падают в вечность.
Провожаю. Во взгляде моём и тоска, и беспечность.
Симбиоз невозможный гнездится в усталых глазницах
И я падаю следом, мне мнится, мне мнится, мне мнится...
А темница по прежнему хохота жизни полна,
Равнодушно идёт на меня за волною волна,
Я оглох от воинственных кличей, от звона мечей,
Но я сам по себе. Не союзный, не стайный. Ничей.
Тьма ночей на изнанку напялит ничейный мой мир
И зеницею лунной проткнёт, словно грубый факир.
Я ничей от рожденья, я это всосал с молоком,
К материнской груди припадая без крика, тайком.
И, влекомый таинственным зовом: "Беги! Ты ничей!",
Я однажды пошёл. И иду, не роняя речей.
Я ни с кем не делил свою Веру, Надежду и Боль.
Мне никто никогда не сказал тот заветный пароль.
Коли выйду однажды на землю, что тоже ничья,
Я скажу ей: послушай, отныне я твой, ты - моя.
36. ПРОЕХАЛИ...
Дача, вермут, пиво и клубника,
чёрные глаза влюблённой Ленки,
и обшарпанная сашкина гитара,
и Настюхи острые коленки.
Толик, что видался с Шевчуком,
даже пробовал его нарисовать,
Бэб, со своей пассиею рыжей,
и на всех всего одна кровать.
Скромный мат - и в рифму, и без оной,
и стриптиз душевный умной Вики,
а потом восьмой этаж общаги
и на ленкиной корме рассвета блики...
Это было где-то и когда-то
и уже быть правдой перестало.
Жив ли ты, беспечный тот народ?
Или в телек пялишься устало?..
37. ***
Я не вижу мельницы,
а мельница вертится.
Иногда лишь взгляд мой
выхватывает лопасти.
Они остры, как бритвы,
а я стою рядом.
Меня подмывает
острейшее желание:
подойти ещё ближе,
ближе...
Так они заманчиво
блестят на солнце -
отточенные лопасти,
свистящие лопасти...
38. ***
Истлела жизнь
в пепел сигаретный,
а мир не перевёрнут мной
ни разу.
Не выплюнул я в лица людям
фразу
ту, от которой был бы след заметный.
Не плюнутая фраза,
как проказа
во мне.
Во мне!
И все мои, увы, попытки тщетны
её
(два пальца в рот)
исторгнуть вне.
Раз так, тогда... пурген, касторка, клизма?
Прости, Поэзия! Прости, Отчизна!
39. ЛАСТИК ВРЕМЕНИ
Гребешок вычёсывает дни...
Где моя былая шевелюра...
Скрылись за кормою все огни...
Где ты, моя пуля, пуля-дура...
Ночью кукиш, утром - сразу два...
Что ли бизнес завертеть на этом...
Жизнь - та же самая халва...
Жизнь у всех на языке, но - где-то...
Дамы собирали с плеч духи...
Пятился к пекарням запах хлеба...
Рты ловили россыпь шелухи...
Лужи - каплями взлетали в небо...
Я с листа в ладонь сотру стихи,
быта гребешковую потребу...
40. ***
Давай с тобою нашу жизнь заварим -
Покруче, по-купечески, в кастрюле
Или в какой-нибудь другой вместимой таре,
Чтобы не тесно, чтоб мы вместе дули.
Чтобы не сглазили пресветлые глаза,
Свершившие однажды Сотворенье,
Пусть с той поры - Земля как образа,
Но мы не любим земляничное варенье.
Ты любишь с сахаром, а я люблю при свете.
Договоримся! Времени - вагон.
Как чай наш будут крепки наши дети,
А из варенья можно выгнать самогон.
41. МАЙСКОЕ
У черёмухи отцветшей, тихой ночью -
будто с летом лобызается весна.
Взглядом побегу по звездострочью -
Сон не нужен, книга не нужна!
И, ночной настой в себя вбирая,
поднимаясь вне волнений - над! -
кажется живу, не умирая,
тыщу лет вперёд и две назад.
42. !СЛОЖНЫЙ (грибное. наверное...)
Я ложный опёнок, я ложный опёнок.
Не ложным мне быть не хватает силёнок.
За место под солнцем мне сложно бороться.
Мечтать ли на вилку бочком напороться?
Я Зигмунда Фрейда читаю ночами
И мысли свои освещаю свечами.
Мне дождик грибной бальзамирует душу,
И хочется чтобы сеня кто-то скушал.
Преступные мысли! Ведь я такой ложный -
Кто съест меня, станет никчемно-ничтожным.
Бессонно, безвкусно живу, бестолково,
И ложность свою вижу снова и снова.
Товарищ Ульянов, базлают, был грибом.
Потеха... Утеха... Но всё же, спасибо.
Спасибо всем тем, кто со мной осторожен.
Ведь я такой ложный.
Уж сложен так.
Сложен.
43. ПРОХОДЯ В ДОЖДЛИВЫЙ ДЕНЬ 1 СЕНТЯБРЯ МИМО ШКОЛЫ
Осень в душу по капле входит,
Свесив серый интим палантина,
И на серую мысль наводит:
Не вернётся моя бригантина.
Не вернётся моя бригантина
В мою гавань в дали от пассатов,
Наросла на причалы тина
И рундук мой делся куда-то.
Никогда мне не выйти в море -
В вёдро, в дождь ли на мокром юте -
И, с холодной волною споря,
Не мечтать о домашнем уюте.
Первоклашки спешат с цветами
На борта своих бригантин,
А на гавань мою цунами
Многодневный несёт карантин.
И зачем я сошёл на сушу?
За каким я стремился счастьем?
Осень входит по капле в душу
И навязчиво льнёт участьем.
1 сентября 1997г.
44. НАТАЛИ В ТРУСАХ (ЛИ?)
<...>Сижу, пишу письмо в одних трусах.<...>
Натали Ли (из письма мне от 9.06.2009)
Кабачковая икра
рано-рано в семь утра.
Тики-такают часы.
Под подушкою трусы.
Сяду с краю на кровать,
чтобы Скифу написать.
Натали я или Ли?
В окна смотрит свет зари...
Кот на подоконник скок -
без трусов красив как бог.
С самого утра вопрос -
спринт бежать мне или кросс?
Для препятствий полосы
надо ли надеть трусы?
Жизнь - как коучинг, вопросы
бьют в макушку как кокосы.
Жизнь - как в салочки игра...
Мне трусы надеть пора?
Глянцевый журнал прислал
полподарка - об...манул.
Я сижу, письмо пишу,
мыслями слегка шуршу.
Скифъ получит и прочтёт,
над листком слезу прольёт,
съест икры из кабачков
и резинку от трусов,
заведёт на семь часы
и напольные весы,
сядет мне ответ писать
в кресло или на кровать.
...А в окне горит заря,
прожит будет день не зря!
Тики-такают часы,
режут стрелками трусы...
45. ВЫВЕРТЮРА
Сало в шоколаде! Сало в шоколаде!
Уплетает город, лопает село!
Весь я в чём-то жирном! Это - сала ради!
Вдохновлюсь порывно! И возьму стило!
Звуки ридной мовы! И голы Шевченко!
Видоплясовопли! Ющенко "Олд спайс"!
Кто-то здесь Сердючка! Кто-то - Тимошенко!
Сало в шоколаде - это вери найс!
Средь хохлушек - гарных спереди и сзади -
Жизнь свою никчемную превращу я в рай!
Сало в шоколаде! Сало в шоколаде!
Из Сибири - в Киев! Прибыли! Слезай!
Скифъ Сибирянин. 24.10.2007г.
46. ПРАКРИТИ
Старинный манускрипт в моих руках.
Касаюсь взглядом незнакомых знаков
И вижу руки древнего писца,
В столетья погружаясь... почерк - мой!